Международно-правовая защита прав заключенных

Содержащиеся в неволе и ограниченные в общении с внешним миром заключенные чрезвычайно уязвимы для злоупотреблений. Продиктованное ли желанием наказать, интересом к получению информации, либо простым пренебрежением плохое обращение с заключенными является ужасающе распространенным явлением. Миллионы лишенных свободы людей по всему миру пребывают в антисанитарных условиях без достаточного питания и медицинской помощи, процветающей среди тюремного персонала коррупции, подвергаясь насилию и издевательствам со стороны других заключенных.

Международно-правовая защита прав заключенных основана на фундаментальных понятиях человеческого достоинства. Они воплощают принцип, согласно которому, независимо от того, какое преступление лицо могло совершить, никто не должен быть лишен ряда основополагающих прав человека.

Термин «заключенный», используемый в настоящей статье, относится к лицам, находящимся в местах лишения свободы и отбывающим наказание за совершение преступления, лицам, содержащимся под стражей в ожидании суда, а также лицам, в отношении которых применено административное задержание. Категория административно задержанных лиц также включает содержащихся под стражей нелегальных иммигрантов.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными являются наиболее всеобъемлющим международно-правовым договором, регулирующим порядок обращения с заключенными. Правила были приняты в 1955 году на первом Конгрессе ООН по предупреждение преступности и обращению с правонарушителями. Включающие девяноста пять положений Правила предназначены изложить то, что «обычно считается правильным с принципиальной и практической точек зрения в области обращения с заключенными и управления заведениями».

По сравнению с другими документами ООН, определяющими условия содержания заключенных, в данном договоре стандартные правила расписываются весьма подробно. Они охватывают такие темы, как «разбивка по категориям», «одежда и спальные принадлежности», «физические упражнения и спорт», «медицинское обслуживание», «дисциплина и наказания», «средства усмирения», «хранение имущества заключенных», «классификация и индивидуализация», «контакты с внешним миром», а также другие вопросы, касающиеся функционирования пенитенциарных учреждений. Отдельные нормы формулируются в категоричной форме, такие как требование, что питьевая вода должна быть доступна для всех заключенных, когда они испытывают в ней потребность, в то время как другие, такие как правило, что «по мере возможности» заключенные должны быть разделены в соответствии с их классификацией, являются более гибкими.

Правила не обладают юридически обязательной силой наподобие таких договоров о правах человека, как Международный пакт о гражданских и политических правах, но, тем не менее, они служат авторитетным основанием для разработки обязательных международно-правовых норм. Например, содержащиеся в них запреты на заключение в темную камеру, на снижение рациона питания ниже допустимого для здоровья человека, и на использование средств сдерживания в качестве наказания имеют важное значение для интерпретации более широкого запрета жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания.

Следует отметить, что сами Правила допускают некоторые отклонения от устанавливаемых стандартов на основании оговорки, содержащейся в вводном разделе. В статье 2 говорится: «Принимая во внимание разнообразие юридических, социальных, экономических и географических условий, ясно, что не все эти правила можно применять повсеместно и одновременно».

Свобода от пыток и других форм жестокого обращения.

Международно-правовая защита прав заключенных осуществляется на основании важнейших международных и региональных договоров в области прав человека, имеющий обязательную силу и для стран СНГ. Наиболее фундаментальные из них воспроизводят положения статьи 5 Всеобщей декларации прав человека, запрещающей применение пыток и других форм жестокого обращения. Так как заключенные особенно уязвимы для подобного рода злоупотреблений, следует отдельно остановиться на этом факте.

Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП), содержащий полный перечень признаваемых и защищаемых прав человека, провозглашает в статье 7: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию». Статья 7 МПГПП также указывает: «В частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам». Используя практически такую же формулировку, как МПГПП, статья 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейская конвенция) гласит: «Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию». Опущенное в Европейской конвенции определение «жестокое» не имеет большого практического значения, так как другие определения, в частности «бесчеловечный», интерпретируются как запрещение жестокого обращения. Статья 37 Конвенции о правах ребенка, касающаяся в том числе защиты прав заключенных, не достигших совершеннолетнего возраста, так же предписывает, чтобы: «ни один ребенок не был подвергнут пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания».

Непосредственное отношение к защите прав заключенных имеет отношение Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (КПП), которая, как подсказывает само ее название, содержит наиболее подробные механизмы защиты от пыток и других видов жестокого обращения. Статья 1 КПП определяет пытку как:

«… любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. В это определение не включаются боль или страдания, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно».

Статья 2 обязывает каждое государство принимать «эффективные законодательные, административные, судебные и другие меры для предупреждения актов пыток на любой территории под его юрисдикцией». В частности, от каждого государства требуется:

• рассматривать все акты поток как уголовное преступление, влекущее за собой серьезное наказание;
• проводить оперативное и беспристрастного расследования случаев применения пыток;
• возбуждать судебное преследование либо выдавать лиц, подозреваемых в совершении совершивших пыток;
• защищать истца и свидетелей от мести в связи с жалобами или свидетельскими показаниями о факте пыток;
• предоставить жертвам пыток право на получение справедливой и адекватной компенсации, включая средства на реабилитацию;
• запретить использование заявлений, данных под пыткой, в качестве доказательства в ходе судебного разбирательства;
• осуществлять обучение и информирование широкого круга государственных служащих, в том числе сотрудников правоприменительных органов, относительно запрещения пыток.

КПП также включает положения, касающиеся жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Статья 16 КПП, в частности, требует от каждого государства «предотвращать на любой территории, находящейся под его юрисдикцией, другие акты жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания, которые не подпадают под определение пытки». Как и другие международно-правовые договоры, упомянутые выше, КПП не дает четкого определения «жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания».

Следует отметить, что запрет на применение пыток и других видов жестокого обращения, содержащиеся в вышеупомянутых договорах является безусловным, не допускающим никаких исключений. Более того, он являются одними из немногих прав человека, которые не подлежат отступлениям ни при каких обстоятельствах. МПГПП и Европейская конвенции, в частности, разрешает государствам в чрезвычайных ситуациях отступать от ряда своих обязательств в области прав человека, но подобное допущение в отношении запрета на пытки и другие виды жестокого обращения в них не предусматривается. КПП так же не допускает никаких отступлений.

Кроме того, запрещая пытки и жестокое обращение, МПГПП также прямо предусматривает, что «все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности» (МПГПП, ст. 10). далее указывается, что «существенной целью» лишения свободы должна быть «исправление и социальная реабилитация» заключенных (В Европейской конвенции отсутствует подобное положение). Следует отметить, что данные положения, имеющие более широкий охват, чем запрещающие применение пыток и других видов жестокого обращения, не только в значительной мере пересекается с последними, но и дополняют их. Однако в отличие от положений, направленных против пыток и других видов жестокого обращения, действие указанных положений может быть приостановлено во время чрезвычайного положения.

Длительное одиночное заключение.

Длительное одиночное заключение, в том числе с полной сенсорной изоляцией, может вызывать серьезные психические страдания. Международная судебная практика относительно данного вопроса скорее является противоречивой. Комитет ООН по правам человека, например, постановил, что статья 7 МПГПП была нарушена, когда уругвайский заключенный был на месяц переведен в одиночную камеру с 24 часовым искусственном освещением. В более широком плане, в одном из его замечаний общего порядка отмечается, что «длительное одиночное заключение задержанного или находящегося в заключении лица может приравниваться к актам, запрещенным статьей 7»

Европейская комиссия, с другой стороны, к одиночному заключению в целом относится более толерантно. Хотя она признает, что «полная сенсорная изоляция в сочетании с полной социальной изоляцией может разрушить личность человека и представляет собой форму бесчеловечного обращения, которая не может быть обоснована требованиями безопасности или любой иной причиной», у нее, например, имеется постановление, в котором указывается, что долгосрочное одиночное заключение подозреваемых в терроризме не является запрещенной формой жестокого обращения, несмотря на то, что подозреваемые «бесспорно содержались в почти полной изоляции».

Другие права заключенных.

Международно-правовая защита прав заключенных не исчерпывается вышеуказанными мерами – на заключенных также распространяются другие права человека. Базовый принцип обращения с осужденными выражается правилом «заключение в тюрьму в качестве наказания, а не для наказания». Другими словами, лишение свободы, а также связанные с ним меры ограничительного характера, являются законным санкциями за совершенные преступления. Соответственно, Комитет по правам человека ООН отмечает, что заключенные не должны «подвергаться каким-либо лишениям или ограничениям, кроме тех, которые являются результатом лишение свободы».

Помимо всего прочего, заключенные сохраняют за собой право:

• исповедовать религию по своему выбору и отправлять ее обряды;
• поддерживать контакты со своими семьями;
• быть свободным от дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения или рождения;
• быть свободным от необоснованных вмешательств в частную жизнь.

Конечно, стандартные условия и процедуры, связанные с тюремным режим, такие как контроль со стороны тюремных охранников, переодевание в тюремную форму и обыски, как правило, не могут расцениваться как нарушение этих прав.